Безусильность, правильное не-делание

Изучение себя никакого отношения к познанию себя, а через познание себя — Бога, не имеет. Поскольку нет никакой возможности познать себя через любое действие. Принципиально.

Мысль — это тоже действие. Путь познания себя — это не путь поиска чего-то там, а путь освобождения от всего, что познано. Т.е. познав что-то, я отделил познающего (себя), от познаваемого. Дивидендов это не приносит, поскольку в процессе такого познания себя человек не приобретает, а теряет. В познании себя нет цели, а потому, это только для тех, кто просто уже не может иначе, для кого это есть потребность души, но не тела (ума).

Прогресс (личностный рост, развитие) тут вовсе ни при чём. Познание себя не есть прогресс. Прогресс — это всё внешнее. Познание себя вне любого прогресса и любой эпохи. Оно как было одним во времена Гаутамы, так же было таким же во времена Дионисия, и таково же сейчас, и будет всегда таковым, познать себя здесь и сейчас — это и в племени Юмба-Тумба можно, и древней Индии, и сейчас.

Или можно так сказать, что есть внешний и внутренний прогресс. Внешний — это то, что мы видим. Он делается людьми — развитие наук, технологий и прочее такое. Внешним прогрессом пользуются все. Внутренний — это то, что может сделать каждый в любые времена и эпохи, но каждый лично делает этот прогресс внутри самого себя.

Человек якобы бездействующий, ещё как действует. Истинное бездействие постигается в медитации (не в европейским её понимании, разумеется). Точнее даже, медитация есть истинное бездействие. Медитация, которая бездействие, дхьяна, это не отсутствие действий. Бездействие в медитации — это тотальное непривязывание себя к любому действию. Это не есть безразличие или что-то в таком роде. Это, иными словами, быть здесь и сейчас. Собственно, познание себя — это и есть познание бытия здесь и сейчас.

Бездействие в медитации, неделание не требует никаких усилий. Неделание — это отсутствие усилий. В точках смены направлений усилий случается та самая безусильная пауза.

Вдох — усилие. Пауза на вдохе — усилие.

Выдох — усилие. Пауза на выдохе — здесь есть краткий момент безусилия. Не во всей паузе, только в ей части.

День — активность — усилие. Ночь — сон — снова усилие. И только в краткий миг между бодрствованием и сном возникает промежуточное состояние безусилия.

Есть одна вещь, она доступна каждому и не является действием. Созерцание. Но, очень сложно остаться в состоянии созерцания. Созерцание и есть неделание, созерцание не требует усилий. Для этого есть разные техники медитации. Они сами, медитации, не являются недействием, они есть напряжение. Смысл медитации в том, чтобы подвести человека к некому пределу, за которым наступает изначально небольшая пауза, созерцание. Есть ещё один момент, когда человек может ухватить этот момент, это пауза между сном и бодрствованием.

Но, это всё не имеет выгоды, само по себе это бесцельно, потому, мало кому доступно. Позанимавшись там и сям, тем и другим, человек однажды восклицает: «И что? Почему я заболел? Почему мне не легче, почему я ещё не провидец?...» И так далее. Созерцание не имеет в себе самом никакой цели. Иначе это не созерцание, а затаивание в ожидании ништяков и прибылей (любого рода).

Есть убеждение, что прежде чем не делать, усилий расходуется по самое не могу, а уж потом не делается без усилий. То есть, неделание происходит автоматически после сильного напряжения. Это убеждение и есть препятствие. Неделание не несёт физического аспекта. Да, для многих нужен и даже обязателен этап специальных напряжений, чтобы ощутить свои другие напряжения, с которыми человек сросся. Но, когда на фоне релакса однажды возникает созерцание, многие ухватываются за него и всё портят этим. Далее все напряжения идут в режиме ожидания этого созерцания. Но происходит обычное: человек привыкает к новым напряжениям и человек разочаровывается. Он сам себя убеждает, что это созерцание — это вовсе некий мимолётный глюк и не более.

Большая часть воспринимают созерцательность, здесь и сейчас (и как угодно это обзови) за некий покой. Потому идут, садятся в позу и... стремятся сделать некий покой. Физически, внешне, человек может быть каким угодно, активным, не активным, ярким, тусклым, компанейским, замкнутым, резвящимся и т.д. Каким угодно. Это всё внешнее и те, кто ориентируются на это, те никак не смогут увидеть то самое созерцание, тот самый покой внутри этого человека.

Все разнообразные медитации и упражнения направлены на то, чтобы человек смог уловить проблеск этого покоя, созерцания, внутри себя. И позволять этой созерцательности случаться внутри себя. Сперва на фоне искусственном — медитациях и упражнениях, а потом и в обычной жизни. А как уж эта созерцательность выразится внешне — это вообще не вопрос. Как угодно или никак. Созерцательность доступна здесь и сейчас каждому, вне зависимости, добрый человек или злодей, больной или здоровый. И никакое прошлое не может этому помешать. Никакое.