Познавательная парадигма Средних веков заключалась в признании высшего авторитета Священного Писания, в признании того, что не может быть никаких иных подлинных верований и убеждений человека, кроме как религиозных. Главным мировоззренческим содержанием этой эпохи была вера в Бога и Божественное откровение. Человек Средневековья – это, прежде всего, человек верующий (вполне справедливо и обратное). Как пишет Ортега-и-Гассет, "великий поворот 1600-х годов был итогом двухвекового исторического кризиса, самого тяжёлого из всех, что пережили нынешние народы".
Суть великого судьбоносного перехода в истории народов Европы, перехода 1600-х годов от Средневековья к Новому времени, заключалась в смене познавательной парадигмы. В этот период человек Запада перешёл от религиозной веры, от христианского мировоззрения, к гуманистическому рационализму, к убеждению в абсолютном превосходстве научного познания. Иначе говоря, произошёл великий переход от веры в религию к вере в науку.
Такому великому изменению соответствовал и переход от человека верующего – типичного продукта эпохи Средневековья, к человеку мыслящему, от человека религии к человеку науки. Наука получила признание как высший авторитет и абсолютный критерий истинности.
Ключевой фигурой великого перехода к Новому времени является Рене Декарт (1596–1650) – основоположник новой рационалистической философии, более того, создатель новой познавательной парадигмы. Благодаря победе этой новой парадигмы и произошёл переход от Средневековья к Новому времени, от христианского человека к человеку картезианскому.
С одной стороны, сверхразвитие науки и признание её авторитета как абсолютного, с другой – хаос, зыбкость и полная потеря жизненных ориентиров современным человеком. Как заметил мудрый испанец Ортега-и-Гассет, "ни мужчины толком не знают, чему им по-настоящему служить, ни женщины – каких мужчин им по-настоящему любить".
В другом месте он развивает эти мысли, характеризуя современную эпоху следующим образом: "…множество знаний – и ни одного истинного, множество удовольствий – и ни одного полного, горы неотложных дел – и ни одного дела в абсолютном, подлинном смысле".
И всё это в условиях безраздельного господства науки и полного признания её авторитета, без малейших намёков на бунт! А ведь наука – это апофеоз стремления к ясности, точности и определённости! Где же эта ясность в нашей реальной жизни? Нет её! То, что мы имеем – размытость критериев и отсутствие твёрдых и ясных убеждений. Повсюду сплошное "как бы". "Дорогая, я тебя как бы люблю". Современный человек "как бы любит" и "типа живёт".
Сейчас у нас происходит то же самое, что наблюдалось в истории человечества и ранее, в кризисную эпоху позднего Средневековья. Ортега-и-Гассет описывает это следующим образом:
"Знание, например, оказалось настолько перегруженным всевозможными дефинициями, классификациями, аргументами, что в этой непроходимой чаще не удаётся обнаружить набор ясных и простых мыслей, которые помогли бы человеку действительно сориентироваться".
Поражает также удивительное противоречие между изощрённостью современной информационной техники (телевидение, компьютеры, Интернет – воистину технические чудеса нашего времени) с одной стороны – и невероятным убожеством, вульгарностью и примитивностью информации, идущей через эти устройства, – с другой. Справедливости ради отметим, что, конечно, есть и достойный информационный материал, однако слишком уж велик и чрезмерен удельный вес информационных шумов, зашлаковывающих наше сознание (одна реклама чего стоит!). Удивительное дело! В результате блистательных научно-технических побед вдруг обнаруживается, что мы проживаем на информационной помойке. Сомневающийся в истинности этих слов или считающий их слишком резкими, пусть на минуту отложит эту книгу и включит телевизор.
