От самолюбия и самомнения порождается в нас и другое некое зло, тяжелый причиняющее нам вред, а именно строгий суд и осуждение ближнего, по которому мы потом ни во что ставим, презираем и унижаем его при случае. Каковой злой навык и порок, происходя от гордости, ею питается и возращается, и наоборот, ее питает и возращает, ибо и гордыня наша после всякого действия осуждения подвигается вперед, по причине сопутствующего сему действию самочувствия и самоуслаждения.
Давая себе высокую цену и высоко о себе думая, естественно, свысока смотрим мы на других, осуждаем их и презираем, так как нам кажется, что мы далеки от тех недостатков, каких, как нам думается, не чужды другие. А тут еще и всезлобный враг наш, видя в нас такое недоброе расположение, бодренно стоит близ и, открывая очи наши, научает зорко смотреть за тем, что делают и говорят другие, делать из сего заключения, какие потому у них мысли и чувства, и по этим предположениям составлять о них свое мнение, чаще всего недоброе, с возведением сей недоброты в закоренелый нрав. Не замечают и не видят эти судьи, что самое начало осуждения, подозрение худобы в других, печатлеется в мысли действием врага, и им же оно потом раздувается в уверенность, что они и действительно таковы, хотя на деле ничего такого нет.
Никодим Святогорец, «Невидимая брань»
