Наиболее известным из дошедших до наших времён текстов о хатха-йоге является труд Свами Сватмарамы «Хатха-йога-прадипика». Если судить по большому количеству рукописей «Хатха-йога-прадипики», её многочисленным комментариям и большому количеству ссылок на неё в средневековых текстах по йоге, то можно сказать, что его «Хатха-йога» заняла видное положение и затмила многие типы йоги, существовавшие на тот момент. Однако существует мнение, что при составлении своей книги Сватмарама брал материал из различных систем йоги, а впоследствии объединил всё это под названием хатха-йога. Но что на самом деле значит термин «хатха-йога» и откуда он пошёл? Чтобы разобраться в этом, обратимся к этимологии этого слова и упоминаниям его в древних текстах.
Современное понимание термина в западном мире
В XIX веке ряд влиятельных индологов дали определение «хатха-йоги» в соответствии со своим пониманием корня «хатха», как обозначающего силу или принуждение. «Сила» или «принуждение» хатха-йоги рассматривались как «насилие над собой» при крайней степени аскетизма. Немецкий и русский индолог, санскритолог Оттон Бётлингк в своём «Большом Санкт-Петербургском» словаре санскрита определил хатха-йогу как «форму йоги, которая включает в себя сильное самоистязание». Примерно в таком же духе британский индолог и санскритолог Монье Монье-Вильямс дал своё, более расширенное пояснение:
«Это некий тип принудительной йоги <…> выполнение которой описывается Сватмарамой в «Хатха-йога-прадипике» как сопровождаемое значительным самоистязанием, таким как стойка на одной ноге, удержание вытянутых вверх рук, вдыхание дыма с опущенной головой и т.д.».
Монье Монье-Вильямс исказил определение хатха-йоги, примешав к ней крайние практики аскетизма, которые присутствуют в пуранах (санскр. «древняя былина»), но вовсе не в рамках корпуса текстов по хатха-йоге. Их отсутствие в указанных текстах является значимым, так как, если таковые практики действительно являлись частью хатха-йоги, было бы справедливо искать их описание или хотя бы какое-то о них упоминание. Мы также не можем сказать, что тексты по хатхе описывают её как практику, которая приносит практикующему боль или физическое страдание. Скорее всего, определение хатха-йоги, данное Монье-Вильямс, появилось под влиянием традиций садху и санньясинов, которые соединили определенные практики хатха-йоги с крайними формами аскетизма и рассматривают эти два понятия как синонимы.
Взгляд на хатха-йогу как на практику самопринуждения продолжил своё существование и в XX веке, о чём можно убедиться, ознакомившись с различными индологическими трудами. Например, описательный каталог санскритских рукописей Британской библиотеки определяет хатха-йогу «Хатха-прадипики» как «подавление мирских желаний насильственными методами». Тем не менее, большинство западных ученых, известных своими работами по йоге, более склоняются к пониманию «силы» или «принуждения» хатха-йоги как усилия, необходимые для её практики. Считая, что «хатха» означает тяжелую, крайнюю или требующую усердия дисциплину. Современное учение по вопросу хатха-йоги также находится под влиянием распространенного предубеждения, которое французский санскритолог и историк Жан Филлиозат описал следующим образом:
«Люди до сих пор относятся с подозрением к индийскому йогу, или «факиру»: наполовину аскет, наполовину фокусник. Он живет за счет доверия масс, загипнотизированных его внушающим благоговейный ужас самоистязанием, неважно, подлинным или ложным, и его необычными трюками».
Это предубеждение способствовало формированию взгляда на хатха-йогу как на деградировавшего потомка «правильной» школы йоги – школы Патанджали, которая считалась вершиной развития йоги. Её чистые, возвышенные философские достижения в значительной степени затмевают то, чем стала хатха-йога тысячу лет спустя. Так, индийский философ и санскритолог Сурендранатх Дасгупта писал:
«Несмотря на значительное преобладание всех типов оккультизма и некромантии в рамках школы хатха-йоги – как тогда, так и сейчас, и, несмотря на то, что для большого количества индийских йогов хатха-йога стала наукой о физическом мастерстве, в школе истинной йоги царит спокойствие и безмятежность. Йога как философская система представляет исключительно идеалистическую позицию…».
Использование слова «хатха» в классических трудах по хатха-йоге
Учитывая то, что слово «хатха» нигде в классических текстах по хатха-йоге не используется для обозначения насильственных средств или интенсивных усилий, стоит задаться вопросом: почему хатха-йогу называют «йогой силы»? Если бы название «хатха-йога» основывалось на понятии принудительного усилия, то можно было бы ожидать предписаний по выполнению её техник принудительно. Однако вместо этого используется более нейтральное слово для обозначения усилия, которое во многих можно перевести как «осторожно» или «старательно», а также «решительно» или «энергично». В ряде текстов, посвященных хатха-йоге, видны попытки оценить тип усилия, которое должен приложить йогин. Фактически, оценочная характеристика, которая уточняет тот факт, что технику необходимо выполнять постепенно, медленно или спокойно, в зависимости от контекста, встречается довольно часто. Например, практика маха-бандхи или ашвини-мудры требует очень осторожного сокращения промежности. Фактически, чем более мощной является техника хатха-йоги, тем большую степень осторожности (а не силы) должен применять йогин. Это видно из инструкций, которые предостерегают йога от выполнения пранаямы в нетерпеливо-форсированном ключе. Например, «как приручение льва, слона или тигра должно осуществляться очень постепенно, таким самым образом следует оттачивать навык дыхания; в противном случае это убивает йогина». Точно так же практика кхечари-мудры, которая во всех деталях объясняется в «Кхечари-видье», является ярким тому примером:
«Практику необходимо выполнять исключительно последовательно, не всё сразу. Тело того, кто пытается делать всё сразу, уничтожается. Именно поэтому выполнение практики должно быть постепенным…»
Фактически, толкование хатха-йоги как «принудительного усилия» опровергается «Хатха-йога-прадипикой», в которой напряжение входит в состав шести факторов, губительных для хатха-йоги.
«Хатха» как объединение «ха» и «тха»
Если отложить в сторону понятие интенсивного усилия в хатха-йоге, то возникает два возможных варианта. Либо «сила» в хатха-йоге обозначает не принудительное усилие, а нечто иное, либо же слово «хатха» имеет особый «технический» смысл, который не завязан на значение его корня. Возможно, во избежание дилеммы вокруг «силы» в хатха-йоге, многие современные книги по йоге предпочитают использовать определение основанное на значении слогов «ха» и «тха». Западному миру это значение стало известно в XX веке благодаря Шри Чандра Васу, написавшему во вступлении к своему широко известному английскому переводу «Гхеранда-самхиты» следующее:
«Еще одно объяснение – более позднее – гласит, что хатха-йога означает йогу, или союз, «ха» и «тха», в значении солнца и луны; или же союз потоков праны и апаны».
Существует косвенное доказательство в поддержку возможности того, что такое метафизическое определение действительно стояло за названием хатха-йоги. Понятие единения является центральным в хатха-йоге и один из наиболее ранних текстов по хатхе - «Амрита-сиддхи» - определял йогу как союз солнца и луны. И хотя в «Амрита-сиддхи» термин «хатха-йога» отсутствует, как и нет в ней корреляции между солнцем с луной и слогами «ха» и «тха», в тантрической литературе есть примеры, в которых слог «тха» приравнивается к Луне. Кроме того, в средневековом вайшнавском тантрическом тексте «Джаякхья-самхите», также присутствует пример, в котором солнце приравнивается к вдоху и слогу «ха». С учётом этих прецедентов можно было бы ожидать, что определение на основе «ха-тха» станет отличительным признаком ряда ранних текстов по хатхе, но встретить его можно лишь в одном тексте – «Йога-бидже»:
«Известно, что солнце имеет слог «ха», а слогом луны является «тха». В честь единения солнца и луны [так] была названа хатха-йога».
Авторство «Йога-биджи» приписывают ученику Матсьендранатха и основателю традиции натхов Горакшанатхе. Но если бы это было правдой, то текст датировался бы XII-XIII веком, тем самым входя в состав наиболее ранних текстов по хатхе. Однако какие-либо рукописные доказательства в подтверждение авторства Горакшанатхи отсутствуют. Более того, если информация о том, что автором «Йога-биджи» является Горакшанатха, базируется исключительно на установлении авторства, выполненном представителями секты натхов, то она является спорной, поскольку представители этой секты известны тенденцией приписывать тексты по йоге своему гуру-основателю.
Самые ранние употребления термина «хатха-йога»
В то время как некоторые принимают теорию о том, что определение со слогами «ха-тха» было более поздним изобретением, существует и вероятность того, что это название было впервые заимствовано, потому что йога эта была «сильной» не в значении «принудительного усилия». Чтобы понять, как основатели хатха-йоги могли понимать использование силы в рамках своей йоги, необходимо детально изучить самые ранние употребления термина «хатха-йога».
Самым ранним случаем появления термина «хатха-йога» является XVIII глава буддийской тантры под названием «Гухьясамаджа-тантра», где идёт речь о достижении визионерского опыта (даршаны). Если претенденту не удается на протяжении шести месяцев достичь этого опыта после трёх попыток практики методик, описанных в тантре, то он должен прибегнуть к хатха-йоге, которая приносит пробуждение и совершенствование знания. К сожалению, «Гухьясамаджа-тантра» не расшифровывает понятие хатха-йоги. Однако существуют схожие размытые упоминания о хатха-йоге и в других буддийских экзегетических трудах. «Калачакра-тантра» (X-XI вв.) ссылается на хатха-йогу с помощью слова «хатхена», а комментарий Пундарики к ней, «Вималапрабха» (XI век), дает первое определение хатха-йоги в традиции Калачакры. Его определение было дословно повторено в «Саданга-йоге» Анупамаракшиты, «Секоддешатике» Наропы и «Амрита-канике» Равишриджняны. Звучит оно следующим образом:
«Итак, вот объяснение хатха-йоги. Теперь, в отсутствии неизменяющегося мгновения по причине несдерживаемости дыхания жизни, [несмотря на] образ, увиденный посредством отдаления и схожими методами, затем [йогин] – после того, как он осуществил необходимое прохождение воздуха по центральному каналу с огромной силой, с помощью […] выполнения звука – может осознать неизменяющееся мгновение через отсутствие вибраций путем удержания бинду бодхичитты в драгоценном камне-ваджре, помещенном в лотос мудрости. Это и есть Хатха-йога».
В приведенном выше определении присутствуют три детали, которые отождествляют его с хатха-йогой более поздних текстов. Прежде всего, практика включает в себя проведение праны через сушумну-нади. Данная техника упоминается в «Хатха-прадипике». Во-вторых, есть упоминание практики «нада», которая присутствует в большом количестве текстов по хатхе, в частности, в «Хатха-прадипике» и некоторых йога Упанишадах. И наконец, составное слово «бохичиттабиндуниродха», которое в контексте традиции буддийской Калачакры, скорее всего, означает удержание капель жидкости, присутствует в хатха-йоге в форме бинду-дхарана («бинду» — капли), достигаемой при помощи таких практик, как ваджроли мудра.
В классических текстах по хатха-йоге как таковое понятие принудительного (хатхена) направления дыхания в центральный канал отсутствует. В некоторых примерах, в которых слово «хатха» или его эквивалент «бала» используются в виде наречий (т.е. хатхат/хатхена), скорее относится к «принудительному» поднятию вверх кундалини, апанаваю или бинду.
В одном из текстов Горакшанатха, «Вивека-мартанде», есть только два примера, в которых используется наречие «хатхат», и оба подразумевают, что техники хатха-йоги, скорее дают мощный эффект, нежели требуют принудительного усилия. В первом примере йогин использует кхечари мудру и в процессе медитации на кундалини он «пьёт жидкость, которая вытекает из лотоса с шестнадцатью лепестками», что находится в голове, и достигается с применением усилия (хатхат). Здесь комбинация из трёх техник (т.е. кхечари мудры, медитации и, возможно, пранаямы) позволяет йогину путем приложения усилия сберечь свой «нектар». Второй пример появляется в песне, которая в дальнейшем была заимствована как минимум пятью хатха-текстами. В ней говорится: «как человек может принудительно (хатхат) открыть дверь ключом, так и йогин распахивает дверь освобождения при помощи кундалини». Как замечает Брахмананда – ученик мастера традиции сиддхов Шри Памбатти - самым главным словом в этом стихе является «хатхат», которое служит вошедшей в поговорку «свечой на пороге дома», поясняющей как приём сравнения, так и непосредственно утверждение. И здесь имеется в виду, что практика хатха-йоги заставляет подняться кундалини, которая, как ключ, заставляет двери освобождения распахнуться.
Появление термина «хатха-йога» в источниках веданты
Помимо предоставления некоторых ключей для определения основных характеристик хатха-йоги до появления классических текстов, упомянутые выше буддийские тантры указывают ещё на один момент. Читая эти тексты можно сделать вывод, что до момента преобразования хатха-йоги в отдельную традицию, она могла выполнять функции вспомогательной или предварительной практики. Такие же выводы можно сделать и прочитав некоторые ведантические источники, где есть информация о том, что хатха-йога назначалась для практики студентам «второго эшелона», которые были не способны практиковать продвинутую йогу. Однако, как и буддистские тантры, эти ведантические тексты не дают чёткого определения хатха-йоги. Однако по комментариям ведантического деятеля XIV века Видьяраньи можно определить, что он понимал её как Йогу Патанджали.
Хатха-йогу часто затмевала раджа-йога, которая уводила её на второй план. Хорошим примером тому служит средневековый ведантический текст под названием «Апарокша-нубхути», авторство которого приписывают Ади Шанкарачарье. «Апарокша-нубхути» представляет систему раджа-йоги с пятнадцатью вспомогательными техниками, которые включают в себя восемь техник из Йоги Патанджали, а также такие техники как мулабандха. Два финальных стиха «Апарокша-нубхути» утверждают, что раджа-йога предназначена для учеников, которые преданы гуру и Богам и имеют отточенный разум. В тех же случаях, когда ученикам удалось лишь частично искоренить свои «недостатки», раджа-йогу следует сочетать с хатха-йогой.
Объяснения вспомогательных техник, которые дает «Апарокша-нубхути», имеют мало общего с описанием техник в «Йоге Патанджали», как и в любом средневековом тексте по йоге. И хотя «Апарокша-нубхути» не раскрывает деталей касательно хатха-йоги, она объясняет различия между раджа-йогой и хатха-йогой. Она называет раджа-йогу йогой веданты, которая является независимой от «Йоги Патанджали», в то время как хатха-йога является той самой прославленной аштанга-йогой, которой обучал Патанджали. Вероятно, определение хатха-йоги как «Йоги Патанджали» является отличительной особенностью работы философа-ведантиста Видьяраньи, и для того, чтобы определить распространенность этой точки зрения в средневековой литературе веданты, необходимо провести дополнительное исследование. В своей «Дживанмукти-вивеке» Видьяраньи определяет хатха-йогу как йогу «усилия, сделанного человеком», которая включает в себя такие практики, как пранаяма и пратихара. Учитывая то, что в других местах при обсуждении пранаямы и пратихары Видьяранья цитирует Йога-сутру Патанджали, можно сделать вывод, что он объединил воедино Йогу Патанджали и термин «хатха-йога».
Превосходство раджа-йоги над хатха-йогой
Именно в тех текстах, в которых раджа-йога представлена как отдельная, полноценная система, наиболее прямолинейно утверждается её превосходство над хатха-йогой. «Апарокша-нубхути» фокусируется исключительно на раджа-йоге, в то время как хатха-йога является не более чем необъясненным её дополнением (отсюда и замечание Видьяраньи о том, что раджа-йога «независима» от хатха-йоги). В аманаска-йоге техники хатха-йоги отрицаются. При этом аманаска-йога не просто считает техники хатха-йоги излишними, но и критикует мнение о том, что йога должна включать в себя контроль и усилие. Согласно такому подходу, йогину необходимо только почитать гуру, сидеть в удобной позе и сохранять полное спокойствие, устремив взгляд в пустоту на расстоянии вытянутой перед собой руки. Тело при этом расслаблено, а разум волен блуждать, где ему угодно. В конечном счете, взгляд приобретает характер внутреннего, а сознание само по себе рассеивается.
Если «Апарокша-нубхути» и «Дживанмукти-вивека» всё-таки оставили дверь для хатха-йоги приоткрытой, то аманаска-йога плотно её закрыла. Степень сопротивления хатха-йоге со стороны аманаска-йоги можно продемонстрировать, сравнив два приведенных ниже стиха. Первый – строфа из лагху-йога-васиштхи, которая в «Дживамукти-вивеке» цитируется как утверждение, относящееся к хатха-йоге:
«Как норовистого слона в период гона нельзя контролировать без посоха, так и сознание невозможно контролировать без использования метода [сдерживания]».
Однако в аманаска-йоге мы видим иной текст:
«Как слон, не понукаемый прутом, останавливается, получив желаемое, так и сознание, не имея препятствий, растворяется само по себе».
Представление о том, что раджа-йога является непринужденной, в то время как хатха-йога требует усилий, продолжило свое существование и спустя столетия после появления аманаска-йоги. И самое своё лаконичное выражение нашло в приведенных ниже строках из «Раджайога-бхашьи»:
«[Хатха] Йога, о которой говорилось ранее, выполняется через напряжение тела, [в то время как] эта [раджа-йога] позволяет непринужденно достичь цели человеческой жизни в форме освобождения».
В свете «второстепенного» положения хатха-йоги как вспомогательной практики, такая позиция могла бы стать эффективным оружием в руках тех, кто стремился повысить популярность раджа-йоги по отношению к хатха-йоге. И, возможно, именно благодаря разговорам о непринужденной эффективности раджа-йоги, хатха-йога как йога требующая интенсивного усилия была исключена теми, кто находился за пределами её традиции.
Объединение раджа-йоги и хатха-йоги
Именно Свами Сватмараме можно поставить в заслугу прекращение любого соперничества хатха-йоги и раджа-йоги. В своей «Хатха-йога-прадипике» он объединил хатха- и раджа-йогу в единую систему, в которой практика хатха-йоги ведет к состоянию раджа-йоги. Он чётко даёт понять, что раджа-йога является недостижимой без практики хатха-йоги. При этом без достижения раджа-йоги занятия хатха-йогой являются тщетными. Путем заимствования строк из текстов как по раджа-, так и по хатха-йоге, он соединил базовые теории и техники раджа-йоги с объёмным массивом техник хатха-йоги. И как будто с целью стирания былого разрыва между хатха- и раджа-йогой, Сватмарама использовал слово «аманаска» в качестве синонима к самадхи и включил целый ряд строф из аманаска-йоги касательно шамбхави-мудры и зависимости между сознанием и дыханием. Высшей степенью иронии является то, что посвященные сознанию и дыханию строфы из аманаска-йоги, которые послужили основой для исключения хатха-йоги по причине ее ненужности, были использованы Сватмарамой с целью объяснения необходимости практики пранаямы:
«Когда движется дыхание, движется сознание, а при остановке дыхания сознание замирает. [Для того чтобы] прийти к состоянию обездвиженности, йогин должен сдержать дыхание».
Подведём итог
Возрождение хатха-йоги произошло в конце второй формирующей фазы в текстуальной истории йоги. Кульминацией первой фазы, которая включает в себя множество йоговских практик, появившихся в рамках раннего буддизма, основных Упанишад и эпической литературы, стала «Йога сутра Патанджали». Логически последовательная структура её текста, в котором философия и практика были интегрированы в рамках создания системы, известной под названием «йога», привели к тому, что впоследствии йога стала одной из шести школ индийской философии. Вторая формирующая фаза, скорее всего, ведет своё начало от дотантрических сект, таких как пашупаты, и её развитие не завязано на комментаторскую традицию Патанджали (хотя она, безусловно, испытала на себе влияние «Йоги Патанджали»). Техники йоги были включены в индуистские и буддийские тантры как одно из нескольких средств к достижению освобождения, которые включали в себя инициацию и гнозис. К XII веку появились тексты по йоге, которые позиционировали практику йоги как основное средство, ведущее к освобождению, а сама практика сопровождалась радикально упрощенной тантрической метафизикой. Однако их терминология и практика были ближе к тантрической йоге, чем к «Йоге Патанджали». Некоторые из этих йогических текстов включали в себя четыре типа йоги (мантра-, лайя-, хатха- и раджа-), которые, в конце концов, слились воедино в написанной в XV веке «Хатха-прадипике».
Очевидно, что при составлении «Хатха-прадипики» Сватмарама брал материал из многочисленных источников, посвященных различным системам йоги, таким как «Аштанга-йога» Яджнявалкьи и Васиштхи, раджа-йога из аманаска-йоги, садангайога «Вивека-мартанды», «Кхечари-видья» Адинатхи, «Амрита-сиддхи» Вирупакшанатхи, и так далее. Он соединил их под именем хатха-йоги. В качестве «ярлыка» для разнообразной йоги из «Хатха-йога-прадипики» хатха-йога стала обобщенным термином. Однако более конкретное значение термина можно найти в буддийских тантрических комментариях X-XI веков, и это значение подтверждается исследованием адвербиальных использований слова «хатха» в средневековых текстах по йоге, предшествующих «Хатха-йога-прадипике». В отличие от метафизического объяснения единением солнца («ха») и луны («тха»), более вероятной является версия о том, что название «хатха-йога» возникло под влиянием обозначения «силы». Описание интенсивного перемещения энергии кундалини, апана или бинду по центральному каналу вверх наводит на мысль, что «сила» хатха-йоги обозначает эффект от ее техник, а не усилие, необходимое для их выполнения.
Это очень сокращённая версия,
