Сначала человек был частью природы.
Это когда над человечеством во всех его проявлениях преобладали религии всяких видов и мастей.
Когда я часть этого мира, и тогда я подчиняюсь законам этого мира, в том числе рождению и смерти. Это всё естественно.
Потом пришёл массово атеизм и родились либералы.
Когда появляется атеизм, то либералы зарождаются аки черви в навозе. Это тоже естественный процесс.
По-либеральному, человек — пуп природы и ценнее, чем он, ничего нет. Тогда человек становится над природой. Соответственно, не подчиняется её законам, а диктует свои.
Вместе с этим проявляется гипертрофированный страх смерти и прочие страхи, как следствие попытки отрыва от природы.
Но любое искажение не может долго искажаться, оно непременно лопнет.
Мы, в наше время, в начале этого пути — слома либеральной идеи, что человек — пуп всего и начальник всему.
Идёт возврат к осознанию, что человек есть часть природы и подчиняется её законам.
Раньше атеизм шёл параллельно теизму.
Но в нём не было массовой потребности.
Она появилась с развитием капитализма.
Капитализм выделяет отдельного человека, капитализм развивает либерализм.
Соответственно, развитие наук тоже этому способствуют.
В принципе, капитализм может существовать только на базе развития наук, иначе не получится крупное товарное производство.
Науки близко подошли к тому, что готовы были объяснить всё и вся. Долгое время была эйфория — наука стала заменять религию.
Люди массово стали верить в науку. И долгое время это подкреплялось экстенсивным развитием науки.
Однако пришло время и науки упёрлись в стену.
Есть ещё многое неизвестное, но и стена появилась — непознаваемое.
И оказалось, что наука вовсе не всесильна.
Один из последних гвоздей в гроб веры в науку — успехи квантовой механики.
Оказалось, за некоторым пределом есть непознаваемое. В принципе непознаваемое, не детерминированное.
Человек с позиции царя природы, когда он, познав её, может ею управлять по своему хотению, вернулся обратно как её часть.
Это отражается во многих местах.
Например, сейчас всё больше и больше начинает возобладать понимание, что не должен человек быть над всем.
То есть, вводятся ограничения либеральной идее о полной свободе человека что, например, «жизнь человека бесценна и этот мотив должен над всем преобладать».
Однако нет.
Человек, как часть системы, обязан учитывать интересы этой системы — жизнь системы важнее жизни отдельного человека.
